Михаил ЗУЕВ

Что такое «лох», не найдешь ни в одном словаре. Однако каждый понятие это себе представляет вполне определенно. Еще бы — часто оно «оттачивается» на собственной шкуре. Хорошо еще, если при этом в шкуре не остается дырок.

Сам я лохом был неоднократно.

Лох-случай: Так все начиналось.

Было мне лет, наверное, четырнадцать. Да, шел 1976 год. Летом на каникулах поехал я в магазин «Мелодия», что на Калининском — посмотреть что-нибудь интересное из дисков. Тогда с ними была беда. То есть не было ничего кроме «официоза». Это если не по блату или не с рук. Блатом я не обладал, а на пластинки с рук денег не хватало.

Кстати, насчет Калининского — вырвалось совершенно непреднамеренно. Он же теперь Новый Арбат. Вы не замечали — во времена «исторического материализма» его почему-то любили неофициально называть Новый Арбат. Теперь это имя узаконено, но в разговоре — «Калининский» — замечаю не только у себя.

Итак, я зашел в «Мелодию», походил-потолкался с полчаса — и ничего не выбрал. «Песняры», «Самоцветы», Джеймс Ласт и Поль Мориа меня в то время почему-то не вдохновляли. Это теперь, много лет спустя, они стоят на моей полке как символ ушедшего детства.

Я вышел из магазина и успел уже сделать несколько шагов в сторону метро, когда меня окликнул молодой человек. Блондинистый такой, лет двадцати, с приятными манерами, в настоящих джинсах (по тем временам это кое о чем говорило).

— Эй, парень, тебе диски не нужны?

Сердце забилось учащенно, в предвкушении разглядывания глянцевых фирменных обложек.

— Нужны, — промямлил я, мусоля в кармане две рублевых купюры и трояк, выданные вчера родителями в качестве «карманных» на две недели.

— Ну так че стоим-та, — процедил блондинистый, — пошли за угол.

Из целлофанового пакета он вынул несколько «мягких» пластинок синего цвета, без обложек. Пластинки имели странный вид. В центре у них были два больших выреза в форме полумесяцев, сделанные так, что дырка, на которую пластинку насаживают, как бы болталась на двух полосках. Я удивился и задал вопрос по поводу впервые мною увиденного пластиночного «дизайна». Блондинистый посмотрел на меня как на питомца детского сада.

— Ну ты даешь, — он криво усмехнулся, — это же подпольная грамзапись. Самиздат, значит. Вот на этих трех — Дип Перпл, на этой — Битлз, а на этих двух — Высоцкий. Тюрьма-Тюрьма!

Признаюсь, что в творчестве Высоцкого в те годы я ориентировался не ахти. Но он мне нравился — и тогда, и сейчас. Пользуясь случаем, приглашаю всех желающих в свою «Народную Библиотеку Владимира Высоцкого» (сам себя не похвалишь -…).

Я молчал. Блондинистый тоже. Наконец, я решился.

— А сколько стоит Высоцкий?

— Две пластинки — шесть рублей.

— У меня только пять.

— Ладно, так и быть, сделаю тебе одолжение.

Блондинистый деловито сгреб два рубля и трешку, отдал мне две мягкие пластинки и сказал:

— Ты тут постой еще пять минут, чтобы менты нас вместе не замели, а я пошел.

И двинулся в сторону метро. Пару минут я переминался в скверике за «Мелодией» с ноги на ногу. Потом двинулся следом. От радости я не мог идти. Я почти бежал — домой, к любимой вертушке, послушать Высоцкого.

Дома все оказалось прозаично. Первая пластинка запела иностранным голосом «О мами, о мами-мами-блю, о мами-блю…» На второй была аналогичная чушь. Про «мами» я уже слышал, причем буквально вчера. На столе в большой комнате лежал журнал «Кругозор», который выходил со вкладышем из гибких пластинок. Из точно такого же журнала блондинистый и вырезал мне «Высоцкого». Вырезал грамотно — убрал содержание, а «дырку» оставил на месте.

Для справки — весь журнал плюс 6 пластинок стоил тогда не то 90 копеек, не то рубль двадцать.

Кстати, блондинистый, я на тебя не в обиде. Если ты меня сейчас читаешь, черкни письмецо, вместе посмеемся и вспомним юность.

Лох-случай: Очи Черные.

1982-й. Еду со студенческих каникул. Юга, плацкарт, комфорт. Трезвый — точно помню. Большая станция. Выхожу за п-ы-ы-ы-вом. Навстречу цыганка. Очи действительно черные. Маленькая, страшненькая и вообще — столько не живут. Как она смогла со мной заговорить, не понимаю. Как я отдал «стольник» в две минуты — объяснить себе до сих пор не могу. Спасла меня женщина лет пятидесяти. Буквально она сделала следующее — дала мне подзатыльник, взяла за шкирман и пинками загнала в вагонный тамбур. Оказалось, что после цыганских очей осталось еще рублей двадцать. До Москвы было меньше суток.

Спасибо тетечке. Лохов надо учить. А она взяла и пожалела.

АнтиЛох-случай: Сами мы не местные…

Возвращаюсь из стройотряда. 1981-й. В кармане около двух «штук» — и всего за два месяца. Не трезвый и не пьяный. Выхожу из метро на родной «Белорусской», топаю домой. Навстречу небритый и помятый мужик в костюме, без галстука, лет сорока. Просит закурить. Видно, моя ССО-шная форма внушила ему доверие. Достаю «Приму». Стоим, дымим. Мужик берет меня за пуговицу и изливает душу. Приехал из Магадана. В аэропорту выпил. В автобусе выпил. Потом не помню. Очнулся — не гипс, но денег нет. Надо в Магадан, на работу. Короче, за все про все не хватает ста пятидесяти рублей. Вынимает паспорт, клянется, божится. Посмотрев на него, вынимаю сто пятьдесят, листок бумаги, пишу адрес, как зовут. С меня не убудет.

Через неделю — звонок в дверь. Почтальон с телеграфным переводом. Распишитесь, сто пятьдесят на руки.

Как звали мужика — не помню, хоть убей. Мужик, спасибо тебе за то, что ты есть!

АнтиЛох-случай: Аудиофилия.

Весна 1997-го. Москва. Пепел Клааса стучит в мое сердце. Домашняя аудиосистема звучит отменнно (три года модуль к модулю подбирал), но басов не хватает. Звонит приятель, говорит что в «Пурпурном Легионе» на набережной Максима Горького продается чудо — цифровой модуль восстановления баса. Не эквалайзер, не «супер-бас», а очень классная штука, с зашитым патентованным алгоритмом. Производства компании «AudioControl». Звоню в «Легион» — приезжайте, есть. Стук пепла невыносим. Хлопаю дверцей, давлю на газ, влетаю в магазин. Аудиоконтроловский модуль стоит на видном месте. Вызываю продавца, говорю — беру, и немедленно. Продавец смотрит на меня и спрашивает — а не вы ли, уважаемый, полчаса назад звонили по поводу бас-ресторера? Да, конечно я.

— Так ведь ваш бас-ресторер — это совсем другой аппарат. Вот он, тремя метрами левее. А это — обычный гармонический эквалайзер. Тоже от «AudioControl».

Казалось бы — что ему, продавай и продавай. Клиент хочет — клиент получит. Попробуй я потом докажи, что не это хотел. Смех, да и только.

Выходит, в «Пурпурном Легионе» ребята думают иначе. Имеют совесть. Считают клиентов за людей.

«Пользуясь случаем» и злоупотребляя служебным положением постоянного автора «1001», делаю открытую и беззастенчивую рекламу фирме «Пурпурный Легион» — одному из самых квалифицированных дилеров аудиотехники классов HI-FI и HI-END в России. Кроме того, в магазинах «Легиона» — более 18 000 наименований компакт-дисков. А в магазине на улице Свободы в Тушино — еще и очень приличный выбор джинсовой одежды от «Wrangler». Для начала зайдите к ним на веб-сайт.

Здесь вас не «обуют». Не те люди.

Лох-случай: Последний (пока).

Похвастался я давеча в юбилейном выпуске «1001», что купил вертушку для лазерных видеодисков за треть цены. И это сущая правда.

Начиналось все прекрасно. Прочитал частное объявление о продаже, размещенное на сервере www. hi-fi. ru. Этот сервер я с каждым днем уважаю все больше и больше. За что — поймете, когда зайдете к ним в гости.

Объявление гласило — вертушка SONY MDP-533D, «кушает» лазерные диски трех форматов, с автоматическим проигрыванием обеих сторон, почти новая. Стоит дешевле обычного видака.

Списался с автором. В понедельник позвонил молодой человек — не автор. Сказал, что вертушка его друга, друг уехал, заниматься этим некому. Короче, в пятницу перезвонит.

Действительно, звонит в пятницу — подъезжайте в один из магазинов, я вас встречу. Приезжаю, встречаемся, он вынимает коробку из машины. Заходим в магазин. У его приятеля-продавца распаковываемся, подключаем к телевизору, проверяем. Все работает. Выходим. Плачу деньги. Считает терпеливо, даже на просвет смотрит. Обстоятельный. Но слегка нервный. Получаю коробку, уезжаю.

Дома быстро «коммутируюсь», благо у хай-файщика с пятнадцатилетним стажем всегда все винтики-проводочки под рукой. Включаю — чудо, а не вещь. Ну, в меру потертая разве что.

Достаю пульт дистанционного управления. Настораживаюсь. Пульт в полном порядке, но у двухлетнего аппарата пульт имеет такой вид, как будто его рука человека не касалась. Беру лупу. Отпечатков пальцев — нет. Пультом действительно не пользовались. Чуть-чуть заедает модуль загрузки диска — но продавец меня об этом предупредил. Честно.

Поворачиваю аппарат днищем кверху. Осматриваю с лупой винты. Так и есть — их откручивали один раз, снимали корпус. Ладно, запомню.

Ставлю диск. Первая сторона кончается. Жду «реверса», то есть автоматического перехода к проигрыванию второй. Не тут-то было. Стоп — и все. Реверса нет в природе. Звоню приятелю, занимающемуся сервисом «SONY». Он перезванивает через 20 минут, посмотрев профессиональные каталоги. Смеется — откуда тебе приснился автореверс в 533-й модели? Его там никогда и не было. Кстати, модель снята с производства в 1994 году.

И тут мне все стало понятно. С чего это молодой человек нервничал. Нетронутый пульт — раз. Заедает загрузка — два. Корпус снимали — три. Цена бросовая — четыре.

Выходит, что купил я аппарат, который пару-тройку лет отпахал в подпольной видеостудии. Делали с него пиратские копии видеопрограмм. В таких студиях пультами не пользуются — вся техника на стеллажах. Корпуса снимают, чтобы аппаратура меньше грелась. Ну а заедающая загрузка — естественно, по паре тысяч раз туда-сюда каждый месяц.

Мне стало смешно. Ну напиши ты честно в объявлении — хороший вертак, не новый, без автореверса. Я бы все равно купил. За ту же цену. Но ведь нет — врут в мелочах. Могу конечно, опять же «пользуясь случаем, передать привет» — опубликовать все ссылки, адрес E-mail, название магазина и даже номер красной «четверки» нервного молодого человека. Не буду — интересно ведь само явление, а вовсе не конкретика.

Кстати, вертушка мне очень нравится. Раньше ведь никакой не было. Нет реверса — и черт с ним. Сам процесс переворачивания горячего зеркального, пахнущего особым пластиком диска, доставляет мне неземное удовольствие.

Вертушка нравится мне и как зрителю, и как …отцу. Мой ребенок целый вечер, вместо того чтобы дуться в компьютер, смотрел концерт Pink Floyd. Потом — по собственному желанию — выдержал половину «Стены» Алана Паркера. И это в десять лет. Полгода — и у человека может развиться иммунитет к совковой попсе. Уже достижение. Кстати, старый друг на той неделе обещал забросить видеоантологию Beatles, два концерта Джона Леннона и тур Eagles.

Пусть другие «мальчики хочут в Тамбов». Чики-чик!

Проза Михаила ЗУЕВА: http://tales.mikezuev.ru